Собственно, в третьей части я бы хотел ответить на те вопросы, которые чаще всего задавались в комментах.
Кто же занимался спасением? Заранее предвижу поток брани со стороны армян и армянофилов, но самым главным спасателем Леникана, и тем более Спитака стал советский солдат. Ленинакану просто повезло в том, что в пригороде, в старой русской крепости располагалась 127 мотострелковая дивизия. Во время землетрясения большая часть личного состава находилась в крепости и не пострадала. Военные первыми пришли в себя, сохранили организованность и дисциплину. И именно дивизия с первых же минут включилась в спасение людей. Все кто мог работать были выведены на завалы. Именно военные первыми передали информацию о катастрофе.
Вот, нашёл описание самого землетрясения одного из офицеров.
«Я был не высотке над городом. Стоял у машины, когда началось землетрясение. Земля заходила под ногами ходуном так, что стоять было невозможно, и я упал на четвереньки. Рядом «Урал» подбрасывало, словно он был не машиной, а лошадью. Я боялся, что в какой-то момент он просто раздавит меня. А потом всё стихло. Но это был только первый толчок. Я успел лишь встать на ноги и сделать пару шагов, как земля снова вздыбилась. Новые толчки были ещё более сильными. Меня кинуло на «Урал» с такой силой, что если бы не зимняя шапка на голове я бы точно раскроил себе череп. Потом швырнуло на землю. И так несколько минут. Наконец всё затихло. И встал с земли и посмотрел на город, но ничего не увидел. Города не было! Только огромные клубы пыли в которых всё утонуло, а потом раздался вой. Это от отчаяния и ужаса кричали люди. Тысячи людей. Ничего чудовищнее этого воя я в жизни не слышал…»
Вот как о землетрясении вспоминает бывший министр обороны Игорь Родионов:
В Ленинакан я прилетел через полтора часа после катастрофы. Это второй по величине город после Еревана, триста тысяч жителей, находится на высоте 1,5 километра над уровнем моря. Там дислоцировался довольно большой гарнизон, но он размещался в старой крепости, которая практически не пострадала от землетрясения. Это строение, сложенное из валунов, скреплённых с использованием настоящего раствора, не разбавленного воровством, выстояло против удара стихии. А вот бетонные плиты построек, расположенных в городе, крошились и рассыпались, будто печенье. Металлическую арматуру из них можно было вытащить рукой.
Декабрь. Морозы российские. А в Ленинакане сложились все строения выше трёх-пяти этажей. Город лежит в руинах, и все эти развалины дымят, вокруг ни души, всё парализовано. Стоит ясная, солнечная погода, тишина.
Облетев Ленинакан и Спитак, от которого тоже остались лишь руины, и приземлившись в крепости на плацу, я доложил по дальней связи об увиденном министру и начал вызывать подмогу, одновременно выясняя состояние гарнизона.
Жизнь в городе была полностью парализована. Нет электричества, тепла, воды, связи, под развалинами живые и раненые люди. Картина напоминала последствия воздушного ядерного взрыва, не было лишь радиации. Ночью мороз и темнота.
Местное руководство находилось в состоянии какой-то прострации. Они просто не могли осознать, что произошло. Необходимо было очень срочно принимать меры по спасению живых и обеспечению населения всем необходимым.
Действовать начали немедленно, потому что ценнее всего были первые пять суток, когда можно было спасти как можно больше людей. По тревоге были подняты тылы, по-полевому развернули пункты обогрева, питания, оказания медпомощи, создали команды по спасению людей, находящихся в развалинах, взяли под охрану государственные и военные объекты, а также многое другое.
У армии не было техники для подъёма плит и разбора завалов, имелись только танки, тягачи. Но плиту ведь нельзя стаскивать — под ней люди, нужно поднимать… Ты всё это видишь, но ты бессилен оказать действенную, активную помощь немедленно. Но мы старались, приспосабливали технику, разматывали тросы, находили решения…
Землетрясение произошло рано утром, многие повыскакивали из своих домов в лёгкой одежде. Первые дни прошли особенно тяжело. Для меня день и ночь на протяжении примерно двух недель превратились в одно целое. Я кое-где, если удастся, спал, если удастся — перекусывал.
…Местное руководство взяло на себя систему распределения гуманитарной помощи. Но то была такая система, при которой на "жигулях" тут же налетали армяне, окружали самолёт и через десять минут тот был пуст, а гуманитарное имущество исчезло в неизвестном направлении.
Запомнилось исключительно ответственное отношение к трагедии основной массы военнослужащих, призванных из запаса, прибывших из многих регионов страны на помощь. Их чувство сострадания, бескорыстная помощь, отсутствие каких-либо жалоб на личную неустроенность и т.д. Был организован пункт сбора ценностей, куда солдаты и офицеры приносили найденное на развалинах.
…В город стали просачиваться группы мародёров в поисках добычи, которую они вывозили в гробах под видом покойных родственников. Кое-где дело доходило до применения оружия постами оцепления, с целью остановить грабителей и подвергнуть их обыску и задержанию»
Тысячи солдат и офицеров в течении первых пяти суток круглосуточно работали на развалинах. Из 15 000 спасённых из под завалов людей больше 8 000 спасено военными. И это только начина со вторых суток, когда начался учёт спасённых и пошли ежевечерние доклады.
Вот выписки из блокнота:
…Офицеров снимал квартиру на Ширакаци в девятиэтажке, после удара бросился искать жену. Дети в ожидании квартиры жили у родителей в России. Увидел её тело в глубине разлома плит. После этого почти трое суток со своей ротой он работал на развалинах в городе, там где были ещё живые люди. Тело его жены подняли только на пятые сутки.
Десантникам из артполка (1065-й гвардейский артиллерийский Краснознаменный полк) 98 десантной дивизии в Спитаке приказали разобрать развалины большого ювелирного магазина, в который почти каждую ночь пытались пробраться мародёры. Подняли плиты. Под ними открылся магазин. Прилавки были раздавлены. Там же было три раздавленных тела продавщиц. Тела сняли. Прямо под одним оказалась большая связка обручальных колец с пробирными бирками. Мы стояли с командиром полка Медведевым. Я спросил, мол, и что дальше будет с этими кольцами? В переплавку? Но куда более опытный комполка хмыкнул. Какая переплавка? Промоют, поменяют бирки и снова на продажу. …Помню, меня это тогда поразило. Что где-то люди будут носить кольца, которые почти неделю лежали под мёртвым телом. Сегодня даже странно. Сколько кругом людей носит «мёртвое» золото и не парится по этому поводу…
Потом посреди раскопа расстелили плащ-накидку и на неё солдаты стали складывать золото с прилавков и сейфов. Получилась целая гора золота и ещё несколько тысяч рублей. Я тогда первый раз в своей жизни увидел такое богатство.
Золото перенесли в командирский уазик и под охраной перевезли в лагерь десантников, где сложили в ящик из под патронов и опечатали.
Потом с ним была интересная история. После докладов военных о собранных в развалинах магазинов, касс предприятий и сберкасс ценностях из Еревана прибыла целая делегация местного отделения Госбанка за золотом и деньгами. Одновременно с ними пришла информация от «особистов», что в дороге золото будет похищено. Госбанковцы приехали со своей охраной и требовали отдать золото им. В итоге пришлось вмешиваться лично Родионову и приказать операцию по переброске золота провести десантникам.
Я помню, как орал госбанковский посыльный, что армия занимается самоуправством и что золото военные должны отдать. Но их отправили ни с чем. При этом начальник разведки приказал разведчикам скрытно сопровождать группу и если на неё нападут мародёры вмешаться и прикрыть. Разведчик вернулся с докладом о том, что за городом машины госбанка свернули с дороги и заехали в глухое место, где их ждали несколько машин с вооружёнными людьми. После объяснения сними «делегация Госбанка» продолжила путь. Получалось, что госбанковцы и оказались организаторами нападения на золотой конвой…
В итоге именно десантники эвакуировали из Ленинакана деньги и ценности. Операция была замаскирована под обычную перевозку. Ценности были уложены в солдатские вещмешки и розданы специально отобранным для этого бойцам. Командовал перевозкой майор А. Бреус. В мешках, под ногами его солдат более 5 килограммов золотых ихделий и около 10 миллионов рублей. Тогда это были очень большие деньги...
Причём мародёры узнали о вывозе денег только после того, как деньги были уже в Госбанке.
Вообще, в Спитаке десантникам должны были бы памятник поставить. Вот выдержка из политдонесения того периода:
«…Десантники полка, которым командовал подполковник В. Медведев, а заместителем по политической части был подполковник Сафронов Н. В., совершив марш из Еревана в Спитак, войдя в Спитак увидели полный хаос. Сплошные руины и пожары. Из оставшихся в живых одни в ужасе метались между развалинами, другие в оцепенении стояли и сидели у мест, где были их дома. Земля периодически продолжала вздрагивать. И никаких признаков спасательных работ!
Десантники Медведева поняли, что город придется полностью "брать на себя". Немедленно были взяты под охрану остатки зданий госбанка, сберкасс, ювелирного магазина, РОВД; приступили к раскопкам в разрушенных цехах швейной фабрики, двух школах и детском саду. Работы не прекращались ни поздним вечером, ни ночью. Об отдыхе никто и речи не заводил. Отказывались даже от приема пищи.
За первые полдня сержант М. Челах, старшина Э. Афанасьев, рядовой В. Газалашвили, ефрейторы А. Подворный и В. Шпанников вытащили по десять детей. Под крики и стоны людей десантники майора С. Гужбина ломами и кирками неистово, с нечеловеческим упорством раскапывали людей. Цену промедления знали все. Медицинский пункт полка, благодаря усилиям капитана И. Саяпина, десантники превратили в центр оказания помощи раненым. Сюда ехали все машины скорой помощи, руководство которыми тоже взяли на себя десантники.
Как и положено, это было твердое руководство. Каждому определялся маршрут, объект, число раненых и степень тяжести ранения. Врачами Саяпина было сделано 2 тысячи операций»
И здесь же, к вопросу сгущаю я краски или нет:
«…Очень сложное положение сложилось в разрушенном втором по величине городе Армении Ленинакане. Хаос такой же. Но дело осложнялось тем, что на дорогах, ведущих к городу, начался по существу разбой: уводили автокраны и специальную технику, машины с продовольствием и медикаментами. Появились бандитские группы, занимавшиеся мародерством, вымогательством, грабежами. Среди прибывших спасателей, медиков и личного состава отрядов ГО нарастали отчаяние, возмущение и растерянность. Они усугублялись тем, что творилось в самом Ереване, в аэропорту Звартноц.
Группы молодежи буквально потрошили прибывавшие самолеты, особенно иностранные. Остатки же гуманитарной помощи по дороге в зону землетрясения наполовину исчезали. Для предотвращения хаоса и создания благоприятных условий в организации спасательных работ в г. Ленинакан был переброшен 234-й парашютно-десантный полк 76-й воздушно-десантной дивизии под командованием подполковника А. Попова, а подразделения 299-го парашютно-десантного полка 98-й воздушно-десантной дивизии под командованием подполковника Р. Карпова взяли под контроль аэропорт Звартноц и основные дороги, ведущие в районы бедствия.
Только за две недели блок-постами десантников были задержаны 318 автомобилей с различными грузами и 36 кранов, которые пытались похитить. На дорогах от Еревана до Ленинакана и Спитака была создана система постов, подвижных патрулей, пунктов регулирования движения, узлов связи, которые обеспечивали быструю и точную доставку помощи.
Но конечно, не только армейцы проявили себя здесь героически.
К концу вторых суток в Ленинакан стали прибывать первые отряды спасателей. Точнее, это были бойцы горноспасательных частей из угледобывающих регионов. Специальной спасательной службы тогда у страны не было поэтому послали горноспасателей. Особенно большой отряд прибыл из Донецка. Мужество и героизм этих ребят до сих пор вызывает во мне восхищение на грани слёз. Из оборудования у них были только шахтёрские каски и горный инструмент. Ни о каких специальных инструментах – пневматических домкратах, гидравлических кусачках, роботах разведчиках, мини видеокамерах на выдвижных гибких тогда никто не слышал. Просто каждые полчаса объявлялась минута молчания, а арматуру пилили обычными ножовками. И эти ребята в лёгких спорткостюмах уползали в глубь руин, поминутно рискуя жизнью, ведь развалины просто «дышали», грозя в любой момент обрушиться ещё сильнее и раздавить всех под собой, кроме того постоянно продолжались остаточные толчки. Некоторые из них доходили до 5 баллов и это делало руины смертельно опасными. Но они шли под них и спасали людей. К третьему дню стали прибывать иностранные спасатели. Были французы, ещё, кажется, израильтяне и финны. Но точно уже не помню. У иностранцев уже была специальная аппаратура для «прослушивания» завалов, специальный инструмент. Они тоже внесли свою лепту в спасение людей. Кроме того с разных краёв страны прибыли сотни добровольцев. К сожалению, большая часть из них была не квалифицированной рабочей силой. Но были среди них и ребята спелеологи, скалолазы, врачи, которые быстро объединялись в спасательные отряды и тоже работали не за страх а за совесть. Из них впоследствии и сложился Корпус спасателей, из которого и вылупилось современное МЧС Шойгу.
Так работали на завалах армяне или нет?
Я уже говорил – работали. Но их участие никак не назовёшь массовым. И это подтвердят все, кто там был. На фоне просто слоняющихся по городу мужиков и толп зевак у подножий руин это были жалкие крохи. Армяне работали по большей части на «своих» раскопах, там, где могли находиться их родственники и обычно сразу бросали работу, как только находили родных живыми или мёртвыми. Были, конечно, и исключения из этого, но они только подчёркивали правило. И только военные, а потом и спасатели из других городов методично и непрерывно работали на раскопах.
Тут часто адвокаты армян говорят о том, что точно так же было бы, если бы такая катастрофа случилась, например, с Рязанью или Смоленском? Некоторые господа говорят, что все люди одинаковы, и это значит, что и Смоленск и Рязань постигла бы точно такая же участь. Те же толпы мародёров, грабежи, насилие.
С этой точкой зрения я категорически не согласен. Случись такое ТОГДА с любым их русских городов, я не сомневаюсь, что такого уровня распада и безобразий не было бы.
И даже сегодня, когда общая мораль и нравственность находятся и в России в полном упадке, я думаю, что такой дефрагментации общества не произошло бы. И не потому, что армяне «хуже», а русские «лучше». У меня нет таких категорий мышления. Проблема в другом.
Армянский народ намного раньше, чем русские был инфицирован вирусами стяжательства, коррупции, наживы любой ценой. Там на много лет раньше чем в России всё блага и добродетели стали измеряться денежным эквивалентом. И степень поражения армянского народа этими вирусами куда более глубокая. Их усилил традиционный армянский сепаратизм и миф о национальной исключительности.
Русские в беде редко ищут виноватых среди людей другой национальности, и степень их толерантности даже в экстремальных условиях достаточно высока.
А Армения с 1987 по 1995 год стала фактически моноэтнической республикой – 97,9% населения республики армяне, ещё 1,5% езиды и 0,4% русские. Стоит вспомнить, что в 1987 году на долю армян приходилось 93,9%, в числе других народов наиболее значительными меньшинствами были азербайджанцы - 2,6%, курды - 1,7%, русские - 1,5%. Сокращение азербайджанцев мы оставим за скобками, а вот сокращение численности русских в «братской» Армении в три раза – говорит очень о многом.
Теперь о моём личном отношении к армянам. Я нигде не писал о том, что ВСЕ армяне мародёры и негодяи. Я даже нигде не писал о том, что таковых большинство, половина или скажем четверть. Я вообще не давал каких-либо численных или процентных раскладов их порядочности или не порядочности. Но я вполне описал то, чему был свидетелем сам или что узнал из первых рук.
Правда в том, что размах мародёрства и преступности в пострадавших от землетрясения Армении в 1988 году превзошёл по масштабам все хоть сколько-нибудь объяснимые масштабы и превратился в настолько массовое явление, что это потрясло всех кто с эти соприкоснулся. Об этом писали и говорили тысячи людей, побывавших там. Вот только то, что я нашёл за пару минут. Окрываем читаем:
Генерал-лейтенант Петр Полях, командовавший тогда Войсками противовоздушной обороны южного стратегического направления: «…Мы поздно разобрались, кто из них местные жители, а кто мародеры. Легковые машины ходили туда-сюда сплошным потоком. Поняли, что это мародеры, когда увидели, как тащат сейфы из банков. Потом начали приходить самолеты с гуманитарной помощью, в том числе из Украины. Везли палатки, теплую одежду, продукты. Все это сгружали в машины, а машины приезжали на площадь и все высыпали. Когда сын президента США Буша-старшего привез из Америки спальные мешки, куртки, обувь, к самолету сразу подъехала вереница машин и все забрала. На наши военные грузовики ничего не попало: вечером стали разбираться, и ничего этого не оказалось. Тогда поняли, что работают мародеры, причем очень слаженно» http://www.facts.kiev.ua/archive/2008-12-05/92462/index.html
Вот ещё свидетельство. На этот раз журналиста из Казани Олега Климова: http://klimov.liberty.su/2009/08/%d1%81%d0...comment-page-1/
Вам не нравится это читать? Вас это раздражает и оскорбляет?
Я вас понимаю. Но, правда это единственное, хотя и страшно горькое лекарство от перерождения нации. Не хотите принимать правду – ваше дело.
Масштабы воровства стройматериалов были чудовищные. Не раз и не два у нас на глазах, поднимаемые на тросах плиты разваливались на множество кусков. Содержание цемента в них было ниже всяких минимумов. Кроме этого, уже тогда в Армении была в моде перепланировка квартир, когда из двух, а то и трёх комнат делали единый зал, где капитальные стены висели практически в воздухе, или были изрезаны арками.
Проблема всех возмущающихся здесь армян в том, что им куда проще приклеить мне кучу ярлыков, обозвать армяноненавистником и записать во враги, но всё это потому, что они просто не способны признать, что 12 лет назад Армения была тяжело больна.
И если уж говорить ПРАВДУ об отношении армян к русским, тогда нельзя не вспомнить ещё об одном событии, которое произошло здесь же в Лениникане, менее чем через четыре года после землетрясения. Я говорю о казни пятерых русских десантников в центре Ленинакана 10 июля 1992 года. Казни тех, кто за три с половиной года до этого разбирал завалы этого города, спасал людей, давал им кров и пищу.
И, собственно, именно это подлое вероломство, а не тысячи мародёров и тунеядцев, поставило для меня последнюю точку в истории моего отношения к этому «древнему, мудрому и благородному народу»...
>«10 июля 1992 года, в Ленинакане погибли пятеро российских десантников. Тогда армянская сторона в лице заместителя министра обороны Абрамяна и командира воинских формирований Ширакского района Варданяна на весь мир заявила о «преступных действиях российских военных». Они якобы задавили автомашиной ребенка, применили оружие. Потому, дескать, по ним и открыли ответный огонь. Пресса «новой демократической России» озвучивала только одну точку зрения, представляя десантников в качестве преступников. Убитых десантников обвиняли во всех смертных грехах. Мертвые срама не имут. Но живы их родные и близкие, которые знают, что ребята честь русского солдата ничем не запятнали. По кровавым следам майор юстиции С. Ушаков подготовил материал, основанный на данных проведенного расследования. В канун этой печальной даты мы предлагаем его читателям «Спецназа России».
ФИДАИНЫ НА БОЛЬШОЙ ДОРОГЕ
Уже три дня колонна из четырех автомашин 21-й отдельной десантно-штурмовой бригады находилась в Ленинакане на территории 127-й мотострелковой дивизии. Десантники прибыли в дивизию из Кутаиси за получением аппаратной Н-18 и аппаратуры космической связи. Вопрос с округом был согласован. Однако в дивизии их не ждали. Техника оказалась неподготовленной к передаче. Это стало ясно капитану А. Климко, старшему колонны, еще 7 июля, сразу по прибытии. После его доклада в штаб округа – в дивизию, в Ленинакан, срочно выехал подполковник А. Кротко.
Он прибыл 8 июля. В этот же день Климко, осмотрев передаваемую технику, отказался ее принимать. Ее нужно было доукомплектовывать. И все же офицеры, согласовав вопросы со штабом округа, решили технику перевезти в Тбилиси, там отремонтировать, а затем передать десантникам.
Дороги не боялись, так как боевое охранение колонны было сильным: две автомашины «Урал» с установленными в кузовах зенитными установками ЗУ-23-2. В боевых расчетах — десантники. Всего — 15 человек. Решили в дивизии не задерживаться. Но ни 8, ни 9 июля колонна из дивизии выйти не смогла. Как будто кто-то хотел, чтобы она вышла как можно позднее.
Уже 9 июля, утром, десантников обвинили в том, что они якобы украли с одной из автомашин бензоагрегат. Стали разбираться, оказывается — непричастны. Однако уже около 17 часов на выезде из дивизии установили БМП. Как объяснили, якобы для охраны в ночное время. Между тем, со слов самих же офицеров дивизии, охрана выставлялась всегда около 21 часа.
За Ленинаканом взяли путь на Грузию. Шел дождь. На 20-м километре шоссе дорогу колонне перегородили армянские боевики. С криками, руганью, стрельбой из автоматов они бросились к машинам. В ответ, поверх их голов, ответила зенитная установка. Нападавшие струхнули и тут же сменили гнев на милость. Закричали: «Не стреляйте, не стреляйте, мы же ваши братья!» Колонна встала.
Старший из фидаинов, Микаэль Варданян, заявил, что колонну из Армении не выпустят. В случае сопротивления десантников уничтожат. Уничтожат потому, что колонна вывозит технику из Кироваканской дивизии, а она передана Армении. На возражение Климко и Кротко о том, что техника из 127-й дивизии, и Армении не должна передаваться, предложил вернуться обратно в дивизию и там разобраться. При этом на вопрос Климко о безопасности и сохранности техники Варданян заверил, что все будет в порядке и никто десантников не тронет.
Колонна повернула обратно в Ленинакан. В кабине каждой машины сидело по одному вооруженному фидаину. Один из таких, что сидел у Кротко, оказался разговорчивым. От него стало известно, что дальше на подъеме ждут боевики с гранатометами, «и если бы мы не остановились здесь, то они нас расстреляли бы на перевале».
Когда колонна вошла в Ленинакан, дорога в штаб дивизии была блокирована автокраном и трактором «Кировец». На вопрос Климко – «Что же это происходит?» — Варданян ответил, что все нормально, колонна идет в штаб фидаинов. Как только колонна остановилась у штаба, ее с двух сторон блокировали два «КамАЗа».
В штабе фидаинов было принято решение ехать в штаб дивизии. Вспоминает капитан Климко: »…В «Жигули» сели я, Кротко, Микаэль и еще два человека. Меня удивило то, что всех нас спокойно пропустили на территорию дивизии и в штаб. С оперативным дежурным и дежурным по штабу Микаэль поздоровался за руку. На втором этаже я в шутку спросил у Микаэля, нашел ли он здесь себе кабинет. Он мне ответил, что пока нет. Полковник Бабкин с офицерами поздоровался за руку, а нам даже руки не подал. Микаэль сообщил Бабкину, что они арестовали колонну, и поинтересовался о том, принадлежит ли эта колонна с техникой Ленинаканской дивизии. Бабкин ответил утвердительно. Варданян позвонил в Ереван, после чего сообщил нам, что через час-полтора прибудет представитель МО Армении. Мы вернулись в штаб фидаинов».
ВЕРОЛОМСТВО
«Вскоре на столе появились водка, хлеб. Варданян пригласил офицеров, прапорщиков к столу. Армяне настаивали выпить за погибших в Нагорном Карабахе. Выпили лишь по 50-70 граммов. И то только 5-6 человек. Все остальные оставались у машин. Питье в горло не шло. Обстановка складывалась двусмысленная. С одной стороны — водка, а с другой — за время застолья фидаины на улице дважды пытались отобрать у десантников оружие.
Около 17 часов в штаб прибыл заместитель министра обороны Армении генерал-майор Абрамян. Кротко доложил ему, что техника связи получена в Ленинаканской дивизии для ремонта и разбраковки в г. Тбилиси. Оборвав Кротко, Абрамян сказал, что пробыл в этой «шкуре» (Вооруженных Силах СССР) 34 года и уверен, что реально техника вывозится по указанию Москвы и именно из частей, которые должны передаваться Армении. По требованию генерала тут же прибыл Бабкин и подтвердил, что техника из его дивизии, а «шилки» (ЗУ-23-2) принадлежат десантникам».
Из показаний Кротко А.Г.: «Абрамян сказал мне, что у меня два варианта: отдать Н-18 и Р-440 в Кироваканскую или Ленинаканскую дивизии. Я выбрал второй. Тогда он заявил, что десантники с У-23-2 пойдут с ним в Ереван, где он проверит, не взяты ли «шилки» из частей 7-й гвардейской армии. Климко возразил ему, что это можно выяснить и по телефону. А Шаповалов категорически заявил, что он свою технику и вооружение не отдаст и, если надо, будет сражаться до последнего патрона. На это Абрамян ответил, что тогда он всех десантников разоружит и поездом отправит в г. Кутаиси. Кроме того, Абрамян предложил Шаповалову дать официальную бумагу от правительства Армении, в которой бы говорилось, что оружие и установки ЗУ-23-2 изъяты на законных основаниях.
Но и это предложение генерала Шаповалов не принял, сказав, что никакой документ не послужит ему оправданием перед командованием за сдачу оружия, и вновь подтвердил, что технику и оружие он не отдаст ни при каких обстоятельствах».
К десантникам приставили вооруженную охрану. Абрамян, разговаривая с кем-то по телефону, сказал: «Я заберу у них технику с ЗУ-23-2, а автоматы мне не нужны, и я их оставлю десантникам». На вопрос прапорщика Хиониди, почему фидаины «пристали» именно к ним, охранявший его боевик по имени Сако ответил: «Неужели ты не понимаешь? Нам нужны «зэушки» (ЗУ-23-2)! Мамеды (азербайджанцы. — Примеч. авт.) летают на самолетах, а нам их сбивать нечем!«
Около 18 часов колонна в сопровождении вооруженных фидаинов вышла из Ленинакана. Из показаний Климко А.Л.: «Сразу за городом колонну обогнала автомашина «ЕрАЗ» с вооруженными фидаинами, милиционерами и остановилась. Встала и колонна. На мой вопрос милиционеру о том, что случилось, он ответил, что все нормально, переживать не надо. Я осмотрел колонну и убедился, что нет машины со станцией космической связи и машины с ЗУ-23-2 со старшим Шаповаловым. Сразу же после остановки колонны боевики выстроились вдоль колонны, изготовившись к стрельбе. Но огня не открывали. Через 20-30 минут наехало много легковых машин с вооруженными боевиками. Нам всем приказали выходить из машин без оружия и идти к середине колонны с поднятыми руками.
Фидаины кричали, матерились, а затем все они начали орать, что наш «Урал» задавил ребенка. Здесь же с нас стали снимать теплые вещи. С меня сняли куртку. Затем ко мне подошел фидаин по имени Армен и забрал у меня штык-нож от карабина. На запястье у него я увидел кровь. Он спросил, знаю ли я, чья это кровь. Я ответил, что нет, и тогда он закричал, что я, мол, скоро узнаю. Боевики заявили, что если кто-нибудь дернется, то они всех будут расстреливать на месте. И тут один из фидаинов спросил у меня, кто такой Зыкин. Оказалось, что со мной на связь вышел командир бригады полковник Марьин. По телефону я доложил, что колонна задержана и направляется в Ереван. Марьин попросил меня передать боевикам, что наша бригада оказывала им помощь после землетрясения. Я сказал об этом. Но фидаин, матерясь, заявил, что это ему безразлично, все это было в прошлом, а сейчас иное время.
На центральной площади собралось 5-7 тысяч человек. Десантников вышвырнули из машин. Еще бы немного… Но вмешался начальник милиции полковник Галстян. По его указанию десантников отправили в штаб Ленинаканской дивизии, которая к тому времени была поднята «по тревоге». В дивизии уже знали, что пятеро десантников российских войск погибли. Погибли лейтенант А. Шаповалов, сержанты О. Юдинцев, Е. Поддубняк, рядовые Н. Масленников и М. Карпов.
ШИЛА В МЕШКЕ НЕ УТАИШЬ
Без криминалистических и иных экспертиз трудно было рассчитывать на установление истины. С большим трудом удалось убедить армянскую сторону предоставить оружие погибших. Они согласились. Но выдали лишь один автомат АКС № 1205287 с поврежденной крышкой газовой камеры. В патроннике его находилась стреляная гильза. Стреляли, мол, десантники из автомата. В подтверждение этого пригнали и автомобиль «УАЗ-469» № АДЗ 10-38. На нем 4 пробоины. Некто А. Чахоян заявил, что именно эту машину и использовали военнослужащие Армении 10 июля при сопровождении «Урала» с 5 десантниками.
Эксперты осмотрели и «Урал» № 43202 с зенитной установкой на борту. Всего 216 огнестрельных повреждений. Из заключения экспертов: »…на левом борту 23 повреждения, на правом 26… в области правой двери 8, левой — 13 сквозных пробоин, на крыше кабины — 9… Применялось оружие 2-х калибров — 5,45 мм и 7,62 мм. Это могли быть автоматы АК-74, ручные пулеметы РПК-74, автоматы АК-47, АКМ. Выстрелы по машине производились с трех направлений — слева, справа, сверху».
С учетом направленности пулевых пробоин в автомашине «УАЗ-469» специалисты и следователи пришли к выводу, что она должна была двигаться в момент ведения огня почти параллельно «Уралу». Таким местом из-за ширины проезжей части для «УАЗа» мог быть только тротуар. Но тротуар был исключен, т.к. в этом случае огонь справа своих же, армянских боевиков разнес бы «УАЗ» в клочья. Можно сделать однозначный вывод: «УАЗ», предоставленный для экспертизы — «липовый», не тот, что был 10 июля.
То же самое и с гильзой к автомату АКС. Из заключения экспертизы: »…Гильза, представленная на исследование, стреляна не в автомате АКС-74 № 1204287, а в другом автомате. Имеющиеся на гильзе следы от деталей оружия свидетельствуют о том, что представленная на исследование стреляная гильза после выстрела была извлечена затвором из патронника и энергично выброшена из автомата». То есть гильзу кто-то вставил в патронник, после чего автомат был передан следователям. Так шаг за шагом немые свидетели опровергали позицию армянских боевиков.
А где же 3-летняя девочка, которую десантники задавили автомобилем? Ее нигде не нашли. Ее просто не было.
Кроме немых остались и живые свидетели. Прапорщик Хиониди И. вспоминает: «На площади нас высадили, я увидел наш «Урал» стоящим у края, ударившись о столб. Это было решето. ЗУ (зенитная установка) стояла в походном положении, с борта свисала лента с патронами. Я понял, что выстрелов не было. Они (боевики. — Примеч. авт.), видать, вытащили короб, а ленту не смогли, и стволы не смогли опустить, наверное, у них не было специалиста… Мы сами потом видели у ЗУ стволы и затвор. Затвор был в смазке, а стволы в пыли. Когда ехали по дороге, то, естественно, пыль могла туда попасть…«
Еще один из свидетелей, военнослужащий, показал, что, услышав выстрелы, он выскочил на улицу. Увидел, как расстрелянный «Урал» беззвучно катился, пока не натолкнулся на столб. Стало тихо. Из машины никто не показывался. В это время из здания бывшего горкома вышел фидаин с автоматом в руках. Приставив дульный срез автомата к губам, как заправский ковбой, он сдул нагар, перекинул автомат за плечо и с чувством исполненного долга пошел к машине…
Как показали свидетели, колонна из Ленинакана пошла в Ереван, как того требовал генерал-майор Абрамян. Другого намерения не было. Шаповалов с десантниками догонял колонну. Без полного состава своего боевого охранения и колонны в Кутаиси возвращаться не стал бы.
Эти и ряд других доказательств по делу полностью опровергают утверждения Абрамяна и Варданяна. Не давили никого десантники. Ни от кого они не собирались скрыться.
КТО ПЛАНИРОВАЛ УБИЙСТВО?
Зачем нужно было генералу Абрамяну отправлять колонну в Ереван? Он, заместитель министра обороны Армении, все вопросы мог решить на месте. Уже в Ленинакане он понял, что это за колонна и чье вооружение, в том числе ЗУ-23-2. Из штаба в Ленинакане он мог связаться с любой точкой Армении, Грузии, в том числе и со штабом ЗакВО. Зачем нужно было ему самому в таком случае приезжать в Ленинакан из Еревана, чтобы затем для «решения вопросов» возвращаться опять в столицу? Вопросы, вопросы…
Видимо, Абрамян никогда не скажет правды. Несомненно, он, человек, более 30 лет прослуживший в Советской Армии, и Варданян, в недавнем прошлом художник кукольного театра, — основные авторы сценария гибели десантников. Сценарий они разработали четко. Шаповалов не отдавал им ЗУ-23-2. А им они были нужны позарез. Как же, рядом и не взять?! Для этой цели им нужно было разорвать колонну, точнее, автомобили с зенитными установками. И они это сделали.
Убивали вначале Шаповалова и четырех десантников, хорошо подготовились. Очистили площадь от случайных прохожих. Свидетели поясняли потом, что, когда колонна около 18 часов проезжала по центральной площади города, на ней никого не было. Всех остальных Абрамян и Варданян хотели «приговорить» за городом. Да решили несколько углубить и усложнить сценарий — пусть уж лучше десантников разорвет толпа. С кого потом спросишь?.. Но… Но здесь и произошла осечка. Свидетели остались живы.
Любыми способами Абрамян и Варданян пытались исказить истину, создать неверное представление о происшедшем 10 июля на центральной площади города. Своей ложью они запутали свою собственную прессу. В газете «Голос Армении» № 61 от 14 июля сказано: »…Без какого-либо предупреждения практически в центральной части города пытавшиеся скрыться открыли огонь по следовавшей за ними машине. Оттуда вынуждены были открыть ответный огонь. В результате трагического инцидента погибло 5 солдат из группы похитителей, убито трое и ранено двое работников правопорядка, погибло трое и ранено четверо мирных жителей».
В тот же день в газете «Азатамарт» № 10 было опубликовано и интервью М. Варданяна: »…По дороге перед зданием горсовета замыкающая машина отстала от колонны. Сидящий в ней старший лейтенант приказал солдатам открыть огонь из двуствольных пулеметов ЗСУ-2 и автоматов по бойцам сил самообороны, следовавшим за колонной. Наши ребята сразу же окружили район действия, удалили оттуда людей и потребовали от солдат прекратить огонь. Однако те продолжали стрелять. Бойцы самообороны вынужденно открыли ответный огонь. Перестрелка длилась 10-15 минут. Во время ее два сержанта, двое рядовых и один офицер погибли на месте. Выяснилось, что техника была украдена и ее пытались вывезти за пределы республики, вероятно, для продажи… Военные были пьяны. В кармане у убитого лейтенанта была обнаружена разбитая бутылка из-под водки. Двое из наших ребят получили ранения».
Варданян лгал. Он прекрасно сознавал, что никаких жертв с армянской стороны не было. Он знал, что огонь открыли не десантники, а боевики.
Оставшихся в живых десантников вновь привезли в злополучную 121-ю Ленинаканскую дивизию. Там они узнали, что среди их товарищей четверо убитых и один ранен. Однако через пятнадцать минут оказалось, что убиты все пятеро. Здесь многие из них решили, что слово «хале» (в переводе на русский — «убить», «добить»), произнесенное генералом Абрамяном за Ленинаканом, на шоссе, относилось к кому-то из пяти десантников. Видимо, кто-то еще был жив.
Вечером, 10 июля, их впервые за все время нахождения в дивизии пригласили на ужин. Но они отказались: «У предателей за стол не сядем». Так же десантники ответили и на следующий день генералу А. Николаеву, прибывшему в связи с происшедшим из штаба округа. В это время рядом стоял комдив Бабкин. Стоял и молчал…
Через день 21-я отдельная десантно-штурмовая бригада ВДВ России прощалась с погибшими. Прощалась навсегда. Шаповалова А. увозили на Украину, в Днепропетровскую область. О. Юдинцева, Н. Масленникова, Е. Поддубняка, М. Карпова — в Россию. В строю, с приспущенным знаменем части, стояли десантники — здоровые, крепкие мужики. Стояли и не могли сдержать слез. Они плакали, сжимая в руках оружие, проклиная судьбу, которая занесла их в места, где убивают из-за угла»
Автор: Сергей УШАКОВ
http://www.specnaz.ru/istoriya/46/
Что ещё?
Когда я вернулся домой, то помню две детали. Первая – как я несколько минут не мог заставить себя войти в громаду своего двадцатидвухэтажного дома. Где жил на двенадцатом этаже. Настолько прочно за предыдущие десять дней в мозги въелся страх перед «высотками».
И вторая – на следующий день я стоял в магазине в очереди, в ожидании когда в тележке вывезут варёную колбасу. Уже начиналась эпоха тотального горбачёвского дефицита. И за колбасой выстроилась целая очередь. Наконец тележка с нарезанными на крупные куски батонами «докторской» появилась в зале и, вдруг, опередив всех, у неё оказалась дородная армянка в увешанных кольцами пальцах, которая начала быстро накидывать в свою тележку куски колбасы. В ответ на дружное возмущение тётка запричитала, что она беженка из Ленинакана у которой на глазах разрушился дом и теперь она здесь ютится с тремя детьми. И очередь жалостливо замерла, дожидаясь пока она наберёт столько сколько её нужно.
Помню, как мне дико хотелось взять её за шиворот и вышвырнуть на улицу. Потому что десяток золотых колец и перстней на пальцах свидетельствовали о том, что этой бабы в разрушенном Ленинакане никогда не было.
Кто же занимался спасением? Заранее предвижу поток брани со стороны армян и армянофилов, но самым главным спасателем Леникана, и тем более Спитака стал советский солдат. Ленинакану просто повезло в том, что в пригороде, в старой русской крепости располагалась 127 мотострелковая дивизия. Во время землетрясения большая часть личного состава находилась в крепости и не пострадала. Военные первыми пришли в себя, сохранили организованность и дисциплину. И именно дивизия с первых же минут включилась в спасение людей. Все кто мог работать были выведены на завалы. Именно военные первыми передали информацию о катастрофе.
Вот, нашёл описание самого землетрясения одного из офицеров.
«Я был не высотке над городом. Стоял у машины, когда началось землетрясение. Земля заходила под ногами ходуном так, что стоять было невозможно, и я упал на четвереньки. Рядом «Урал» подбрасывало, словно он был не машиной, а лошадью. Я боялся, что в какой-то момент он просто раздавит меня. А потом всё стихло. Но это был только первый толчок. Я успел лишь встать на ноги и сделать пару шагов, как земля снова вздыбилась. Новые толчки были ещё более сильными. Меня кинуло на «Урал» с такой силой, что если бы не зимняя шапка на голове я бы точно раскроил себе череп. Потом швырнуло на землю. И так несколько минут. Наконец всё затихло. И встал с земли и посмотрел на город, но ничего не увидел. Города не было! Только огромные клубы пыли в которых всё утонуло, а потом раздался вой. Это от отчаяния и ужаса кричали люди. Тысячи людей. Ничего чудовищнее этого воя я в жизни не слышал…»
Вот как о землетрясении вспоминает бывший министр обороны Игорь Родионов:
В Ленинакан я прилетел через полтора часа после катастрофы. Это второй по величине город после Еревана, триста тысяч жителей, находится на высоте 1,5 километра над уровнем моря. Там дислоцировался довольно большой гарнизон, но он размещался в старой крепости, которая практически не пострадала от землетрясения. Это строение, сложенное из валунов, скреплённых с использованием настоящего раствора, не разбавленного воровством, выстояло против удара стихии. А вот бетонные плиты построек, расположенных в городе, крошились и рассыпались, будто печенье. Металлическую арматуру из них можно было вытащить рукой.
Декабрь. Морозы российские. А в Ленинакане сложились все строения выше трёх-пяти этажей. Город лежит в руинах, и все эти развалины дымят, вокруг ни души, всё парализовано. Стоит ясная, солнечная погода, тишина.
Облетев Ленинакан и Спитак, от которого тоже остались лишь руины, и приземлившись в крепости на плацу, я доложил по дальней связи об увиденном министру и начал вызывать подмогу, одновременно выясняя состояние гарнизона.
Жизнь в городе была полностью парализована. Нет электричества, тепла, воды, связи, под развалинами живые и раненые люди. Картина напоминала последствия воздушного ядерного взрыва, не было лишь радиации. Ночью мороз и темнота.
Местное руководство находилось в состоянии какой-то прострации. Они просто не могли осознать, что произошло. Необходимо было очень срочно принимать меры по спасению живых и обеспечению населения всем необходимым.
Действовать начали немедленно, потому что ценнее всего были первые пять суток, когда можно было спасти как можно больше людей. По тревоге были подняты тылы, по-полевому развернули пункты обогрева, питания, оказания медпомощи, создали команды по спасению людей, находящихся в развалинах, взяли под охрану государственные и военные объекты, а также многое другое.
У армии не было техники для подъёма плит и разбора завалов, имелись только танки, тягачи. Но плиту ведь нельзя стаскивать — под ней люди, нужно поднимать… Ты всё это видишь, но ты бессилен оказать действенную, активную помощь немедленно. Но мы старались, приспосабливали технику, разматывали тросы, находили решения…
Землетрясение произошло рано утром, многие повыскакивали из своих домов в лёгкой одежде. Первые дни прошли особенно тяжело. Для меня день и ночь на протяжении примерно двух недель превратились в одно целое. Я кое-где, если удастся, спал, если удастся — перекусывал.
…Местное руководство взяло на себя систему распределения гуманитарной помощи. Но то была такая система, при которой на "жигулях" тут же налетали армяне, окружали самолёт и через десять минут тот был пуст, а гуманитарное имущество исчезло в неизвестном направлении.
Запомнилось исключительно ответственное отношение к трагедии основной массы военнослужащих, призванных из запаса, прибывших из многих регионов страны на помощь. Их чувство сострадания, бескорыстная помощь, отсутствие каких-либо жалоб на личную неустроенность и т.д. Был организован пункт сбора ценностей, куда солдаты и офицеры приносили найденное на развалинах.
…В город стали просачиваться группы мародёров в поисках добычи, которую они вывозили в гробах под видом покойных родственников. Кое-где дело доходило до применения оружия постами оцепления, с целью остановить грабителей и подвергнуть их обыску и задержанию»
Тысячи солдат и офицеров в течении первых пяти суток круглосуточно работали на развалинах. Из 15 000 спасённых из под завалов людей больше 8 000 спасено военными. И это только начина со вторых суток, когда начался учёт спасённых и пошли ежевечерние доклады.
Вот выписки из блокнота:
…Офицеров снимал квартиру на Ширакаци в девятиэтажке, после удара бросился искать жену. Дети в ожидании квартиры жили у родителей в России. Увидел её тело в глубине разлома плит. После этого почти трое суток со своей ротой он работал на развалинах в городе, там где были ещё живые люди. Тело его жены подняли только на пятые сутки.
Десантникам из артполка (1065-й гвардейский артиллерийский Краснознаменный полк) 98 десантной дивизии в Спитаке приказали разобрать развалины большого ювелирного магазина, в который почти каждую ночь пытались пробраться мародёры. Подняли плиты. Под ними открылся магазин. Прилавки были раздавлены. Там же было три раздавленных тела продавщиц. Тела сняли. Прямо под одним оказалась большая связка обручальных колец с пробирными бирками. Мы стояли с командиром полка Медведевым. Я спросил, мол, и что дальше будет с этими кольцами? В переплавку? Но куда более опытный комполка хмыкнул. Какая переплавка? Промоют, поменяют бирки и снова на продажу. …Помню, меня это тогда поразило. Что где-то люди будут носить кольца, которые почти неделю лежали под мёртвым телом. Сегодня даже странно. Сколько кругом людей носит «мёртвое» золото и не парится по этому поводу…
Потом посреди раскопа расстелили плащ-накидку и на неё солдаты стали складывать золото с прилавков и сейфов. Получилась целая гора золота и ещё несколько тысяч рублей. Я тогда первый раз в своей жизни увидел такое богатство.
Золото перенесли в командирский уазик и под охраной перевезли в лагерь десантников, где сложили в ящик из под патронов и опечатали.
Потом с ним была интересная история. После докладов военных о собранных в развалинах магазинов, касс предприятий и сберкасс ценностях из Еревана прибыла целая делегация местного отделения Госбанка за золотом и деньгами. Одновременно с ними пришла информация от «особистов», что в дороге золото будет похищено. Госбанковцы приехали со своей охраной и требовали отдать золото им. В итоге пришлось вмешиваться лично Родионову и приказать операцию по переброске золота провести десантникам.
Я помню, как орал госбанковский посыльный, что армия занимается самоуправством и что золото военные должны отдать. Но их отправили ни с чем. При этом начальник разведки приказал разведчикам скрытно сопровождать группу и если на неё нападут мародёры вмешаться и прикрыть. Разведчик вернулся с докладом о том, что за городом машины госбанка свернули с дороги и заехали в глухое место, где их ждали несколько машин с вооружёнными людьми. После объяснения сними «делегация Госбанка» продолжила путь. Получалось, что госбанковцы и оказались организаторами нападения на золотой конвой…
В итоге именно десантники эвакуировали из Ленинакана деньги и ценности. Операция была замаскирована под обычную перевозку. Ценности были уложены в солдатские вещмешки и розданы специально отобранным для этого бойцам. Командовал перевозкой майор А. Бреус. В мешках, под ногами его солдат более 5 килограммов золотых ихделий и около 10 миллионов рублей. Тогда это были очень большие деньги...
Причём мародёры узнали о вывозе денег только после того, как деньги были уже в Госбанке.
Вообще, в Спитаке десантникам должны были бы памятник поставить. Вот выдержка из политдонесения того периода:
«…Десантники полка, которым командовал подполковник В. Медведев, а заместителем по политической части был подполковник Сафронов Н. В., совершив марш из Еревана в Спитак, войдя в Спитак увидели полный хаос. Сплошные руины и пожары. Из оставшихся в живых одни в ужасе метались между развалинами, другие в оцепенении стояли и сидели у мест, где были их дома. Земля периодически продолжала вздрагивать. И никаких признаков спасательных работ!
Десантники Медведева поняли, что город придется полностью "брать на себя". Немедленно были взяты под охрану остатки зданий госбанка, сберкасс, ювелирного магазина, РОВД; приступили к раскопкам в разрушенных цехах швейной фабрики, двух школах и детском саду. Работы не прекращались ни поздним вечером, ни ночью. Об отдыхе никто и речи не заводил. Отказывались даже от приема пищи.
За первые полдня сержант М. Челах, старшина Э. Афанасьев, рядовой В. Газалашвили, ефрейторы А. Подворный и В. Шпанников вытащили по десять детей. Под крики и стоны людей десантники майора С. Гужбина ломами и кирками неистово, с нечеловеческим упорством раскапывали людей. Цену промедления знали все. Медицинский пункт полка, благодаря усилиям капитана И. Саяпина, десантники превратили в центр оказания помощи раненым. Сюда ехали все машины скорой помощи, руководство которыми тоже взяли на себя десантники.
Как и положено, это было твердое руководство. Каждому определялся маршрут, объект, число раненых и степень тяжести ранения. Врачами Саяпина было сделано 2 тысячи операций»
И здесь же, к вопросу сгущаю я краски или нет:
«…Очень сложное положение сложилось в разрушенном втором по величине городе Армении Ленинакане. Хаос такой же. Но дело осложнялось тем, что на дорогах, ведущих к городу, начался по существу разбой: уводили автокраны и специальную технику, машины с продовольствием и медикаментами. Появились бандитские группы, занимавшиеся мародерством, вымогательством, грабежами. Среди прибывших спасателей, медиков и личного состава отрядов ГО нарастали отчаяние, возмущение и растерянность. Они усугублялись тем, что творилось в самом Ереване, в аэропорту Звартноц.
Группы молодежи буквально потрошили прибывавшие самолеты, особенно иностранные. Остатки же гуманитарной помощи по дороге в зону землетрясения наполовину исчезали. Для предотвращения хаоса и создания благоприятных условий в организации спасательных работ в г. Ленинакан был переброшен 234-й парашютно-десантный полк 76-й воздушно-десантной дивизии под командованием подполковника А. Попова, а подразделения 299-го парашютно-десантного полка 98-й воздушно-десантной дивизии под командованием подполковника Р. Карпова взяли под контроль аэропорт Звартноц и основные дороги, ведущие в районы бедствия.
Только за две недели блок-постами десантников были задержаны 318 автомобилей с различными грузами и 36 кранов, которые пытались похитить. На дорогах от Еревана до Ленинакана и Спитака была создана система постов, подвижных патрулей, пунктов регулирования движения, узлов связи, которые обеспечивали быструю и точную доставку помощи.
Но конечно, не только армейцы проявили себя здесь героически.
К концу вторых суток в Ленинакан стали прибывать первые отряды спасателей. Точнее, это были бойцы горноспасательных частей из угледобывающих регионов. Специальной спасательной службы тогда у страны не было поэтому послали горноспасателей. Особенно большой отряд прибыл из Донецка. Мужество и героизм этих ребят до сих пор вызывает во мне восхищение на грани слёз. Из оборудования у них были только шахтёрские каски и горный инструмент. Ни о каких специальных инструментах – пневматических домкратах, гидравлических кусачках, роботах разведчиках, мини видеокамерах на выдвижных гибких тогда никто не слышал. Просто каждые полчаса объявлялась минута молчания, а арматуру пилили обычными ножовками. И эти ребята в лёгких спорткостюмах уползали в глубь руин, поминутно рискуя жизнью, ведь развалины просто «дышали», грозя в любой момент обрушиться ещё сильнее и раздавить всех под собой, кроме того постоянно продолжались остаточные толчки. Некоторые из них доходили до 5 баллов и это делало руины смертельно опасными. Но они шли под них и спасали людей. К третьему дню стали прибывать иностранные спасатели. Были французы, ещё, кажется, израильтяне и финны. Но точно уже не помню. У иностранцев уже была специальная аппаратура для «прослушивания» завалов, специальный инструмент. Они тоже внесли свою лепту в спасение людей. Кроме того с разных краёв страны прибыли сотни добровольцев. К сожалению, большая часть из них была не квалифицированной рабочей силой. Но были среди них и ребята спелеологи, скалолазы, врачи, которые быстро объединялись в спасательные отряды и тоже работали не за страх а за совесть. Из них впоследствии и сложился Корпус спасателей, из которого и вылупилось современное МЧС Шойгу.
Так работали на завалах армяне или нет?
Я уже говорил – работали. Но их участие никак не назовёшь массовым. И это подтвердят все, кто там был. На фоне просто слоняющихся по городу мужиков и толп зевак у подножий руин это были жалкие крохи. Армяне работали по большей части на «своих» раскопах, там, где могли находиться их родственники и обычно сразу бросали работу, как только находили родных живыми или мёртвыми. Были, конечно, и исключения из этого, но они только подчёркивали правило. И только военные, а потом и спасатели из других городов методично и непрерывно работали на раскопах.
Тут часто адвокаты армян говорят о том, что точно так же было бы, если бы такая катастрофа случилась, например, с Рязанью или Смоленском? Некоторые господа говорят, что все люди одинаковы, и это значит, что и Смоленск и Рязань постигла бы точно такая же участь. Те же толпы мародёров, грабежи, насилие.
С этой точкой зрения я категорически не согласен. Случись такое ТОГДА с любым их русских городов, я не сомневаюсь, что такого уровня распада и безобразий не было бы.
И даже сегодня, когда общая мораль и нравственность находятся и в России в полном упадке, я думаю, что такой дефрагментации общества не произошло бы. И не потому, что армяне «хуже», а русские «лучше». У меня нет таких категорий мышления. Проблема в другом.
Армянский народ намного раньше, чем русские был инфицирован вирусами стяжательства, коррупции, наживы любой ценой. Там на много лет раньше чем в России всё блага и добродетели стали измеряться денежным эквивалентом. И степень поражения армянского народа этими вирусами куда более глубокая. Их усилил традиционный армянский сепаратизм и миф о национальной исключительности.
Русские в беде редко ищут виноватых среди людей другой национальности, и степень их толерантности даже в экстремальных условиях достаточно высока.
А Армения с 1987 по 1995 год стала фактически моноэтнической республикой – 97,9% населения республики армяне, ещё 1,5% езиды и 0,4% русские. Стоит вспомнить, что в 1987 году на долю армян приходилось 93,9%, в числе других народов наиболее значительными меньшинствами были азербайджанцы - 2,6%, курды - 1,7%, русские - 1,5%. Сокращение азербайджанцев мы оставим за скобками, а вот сокращение численности русских в «братской» Армении в три раза – говорит очень о многом.
Теперь о моём личном отношении к армянам. Я нигде не писал о том, что ВСЕ армяне мародёры и негодяи. Я даже нигде не писал о том, что таковых большинство, половина или скажем четверть. Я вообще не давал каких-либо численных или процентных раскладов их порядочности или не порядочности. Но я вполне описал то, чему был свидетелем сам или что узнал из первых рук.
Правда в том, что размах мародёрства и преступности в пострадавших от землетрясения Армении в 1988 году превзошёл по масштабам все хоть сколько-нибудь объяснимые масштабы и превратился в настолько массовое явление, что это потрясло всех кто с эти соприкоснулся. Об этом писали и говорили тысячи людей, побывавших там. Вот только то, что я нашёл за пару минут. Окрываем читаем:
Генерал-лейтенант Петр Полях, командовавший тогда Войсками противовоздушной обороны южного стратегического направления: «…Мы поздно разобрались, кто из них местные жители, а кто мародеры. Легковые машины ходили туда-сюда сплошным потоком. Поняли, что это мародеры, когда увидели, как тащат сейфы из банков. Потом начали приходить самолеты с гуманитарной помощью, в том числе из Украины. Везли палатки, теплую одежду, продукты. Все это сгружали в машины, а машины приезжали на площадь и все высыпали. Когда сын президента США Буша-старшего привез из Америки спальные мешки, куртки, обувь, к самолету сразу подъехала вереница машин и все забрала. На наши военные грузовики ничего не попало: вечером стали разбираться, и ничего этого не оказалось. Тогда поняли, что работают мародеры, причем очень слаженно» http://www.facts.kiev.ua/archive/2008-12-05/92462/index.html
Вот ещё свидетельство. На этот раз журналиста из Казани Олега Климова: http://klimov.liberty.su/2009/08/%d1%81%d0...comment-page-1/
Вам не нравится это читать? Вас это раздражает и оскорбляет?
Я вас понимаю. Но, правда это единственное, хотя и страшно горькое лекарство от перерождения нации. Не хотите принимать правду – ваше дело.
Масштабы воровства стройматериалов были чудовищные. Не раз и не два у нас на глазах, поднимаемые на тросах плиты разваливались на множество кусков. Содержание цемента в них было ниже всяких минимумов. Кроме этого, уже тогда в Армении была в моде перепланировка квартир, когда из двух, а то и трёх комнат делали единый зал, где капитальные стены висели практически в воздухе, или были изрезаны арками.
Проблема всех возмущающихся здесь армян в том, что им куда проще приклеить мне кучу ярлыков, обозвать армяноненавистником и записать во враги, но всё это потому, что они просто не способны признать, что 12 лет назад Армения была тяжело больна.
И если уж говорить ПРАВДУ об отношении армян к русским, тогда нельзя не вспомнить ещё об одном событии, которое произошло здесь же в Лениникане, менее чем через четыре года после землетрясения. Я говорю о казни пятерых русских десантников в центре Ленинакана 10 июля 1992 года. Казни тех, кто за три с половиной года до этого разбирал завалы этого города, спасал людей, давал им кров и пищу.
И, собственно, именно это подлое вероломство, а не тысячи мародёров и тунеядцев, поставило для меня последнюю точку в истории моего отношения к этому «древнему, мудрому и благородному народу»...
>«10 июля 1992 года, в Ленинакане погибли пятеро российских десантников. Тогда армянская сторона в лице заместителя министра обороны Абрамяна и командира воинских формирований Ширакского района Варданяна на весь мир заявила о «преступных действиях российских военных». Они якобы задавили автомашиной ребенка, применили оружие. Потому, дескать, по ним и открыли ответный огонь. Пресса «новой демократической России» озвучивала только одну точку зрения, представляя десантников в качестве преступников. Убитых десантников обвиняли во всех смертных грехах. Мертвые срама не имут. Но живы их родные и близкие, которые знают, что ребята честь русского солдата ничем не запятнали. По кровавым следам майор юстиции С. Ушаков подготовил материал, основанный на данных проведенного расследования. В канун этой печальной даты мы предлагаем его читателям «Спецназа России».
ФИДАИНЫ НА БОЛЬШОЙ ДОРОГЕ
Уже три дня колонна из четырех автомашин 21-й отдельной десантно-штурмовой бригады находилась в Ленинакане на территории 127-й мотострелковой дивизии. Десантники прибыли в дивизию из Кутаиси за получением аппаратной Н-18 и аппаратуры космической связи. Вопрос с округом был согласован. Однако в дивизии их не ждали. Техника оказалась неподготовленной к передаче. Это стало ясно капитану А. Климко, старшему колонны, еще 7 июля, сразу по прибытии. После его доклада в штаб округа – в дивизию, в Ленинакан, срочно выехал подполковник А. Кротко.
Он прибыл 8 июля. В этот же день Климко, осмотрев передаваемую технику, отказался ее принимать. Ее нужно было доукомплектовывать. И все же офицеры, согласовав вопросы со штабом округа, решили технику перевезти в Тбилиси, там отремонтировать, а затем передать десантникам.
Дороги не боялись, так как боевое охранение колонны было сильным: две автомашины «Урал» с установленными в кузовах зенитными установками ЗУ-23-2. В боевых расчетах — десантники. Всего — 15 человек. Решили в дивизии не задерживаться. Но ни 8, ни 9 июля колонна из дивизии выйти не смогла. Как будто кто-то хотел, чтобы она вышла как можно позднее.
Уже 9 июля, утром, десантников обвинили в том, что они якобы украли с одной из автомашин бензоагрегат. Стали разбираться, оказывается — непричастны. Однако уже около 17 часов на выезде из дивизии установили БМП. Как объяснили, якобы для охраны в ночное время. Между тем, со слов самих же офицеров дивизии, охрана выставлялась всегда около 21 часа.
За Ленинаканом взяли путь на Грузию. Шел дождь. На 20-м километре шоссе дорогу колонне перегородили армянские боевики. С криками, руганью, стрельбой из автоматов они бросились к машинам. В ответ, поверх их голов, ответила зенитная установка. Нападавшие струхнули и тут же сменили гнев на милость. Закричали: «Не стреляйте, не стреляйте, мы же ваши братья!» Колонна встала.
Старший из фидаинов, Микаэль Варданян, заявил, что колонну из Армении не выпустят. В случае сопротивления десантников уничтожат. Уничтожат потому, что колонна вывозит технику из Кироваканской дивизии, а она передана Армении. На возражение Климко и Кротко о том, что техника из 127-й дивизии, и Армении не должна передаваться, предложил вернуться обратно в дивизию и там разобраться. При этом на вопрос Климко о безопасности и сохранности техники Варданян заверил, что все будет в порядке и никто десантников не тронет.
Колонна повернула обратно в Ленинакан. В кабине каждой машины сидело по одному вооруженному фидаину. Один из таких, что сидел у Кротко, оказался разговорчивым. От него стало известно, что дальше на подъеме ждут боевики с гранатометами, «и если бы мы не остановились здесь, то они нас расстреляли бы на перевале».
Когда колонна вошла в Ленинакан, дорога в штаб дивизии была блокирована автокраном и трактором «Кировец». На вопрос Климко – «Что же это происходит?» — Варданян ответил, что все нормально, колонна идет в штаб фидаинов. Как только колонна остановилась у штаба, ее с двух сторон блокировали два «КамАЗа».
В штабе фидаинов было принято решение ехать в штаб дивизии. Вспоминает капитан Климко: »…В «Жигули» сели я, Кротко, Микаэль и еще два человека. Меня удивило то, что всех нас спокойно пропустили на территорию дивизии и в штаб. С оперативным дежурным и дежурным по штабу Микаэль поздоровался за руку. На втором этаже я в шутку спросил у Микаэля, нашел ли он здесь себе кабинет. Он мне ответил, что пока нет. Полковник Бабкин с офицерами поздоровался за руку, а нам даже руки не подал. Микаэль сообщил Бабкину, что они арестовали колонну, и поинтересовался о том, принадлежит ли эта колонна с техникой Ленинаканской дивизии. Бабкин ответил утвердительно. Варданян позвонил в Ереван, после чего сообщил нам, что через час-полтора прибудет представитель МО Армении. Мы вернулись в штаб фидаинов».
ВЕРОЛОМСТВО
«Вскоре на столе появились водка, хлеб. Варданян пригласил офицеров, прапорщиков к столу. Армяне настаивали выпить за погибших в Нагорном Карабахе. Выпили лишь по 50-70 граммов. И то только 5-6 человек. Все остальные оставались у машин. Питье в горло не шло. Обстановка складывалась двусмысленная. С одной стороны — водка, а с другой — за время застолья фидаины на улице дважды пытались отобрать у десантников оружие.
Около 17 часов в штаб прибыл заместитель министра обороны Армении генерал-майор Абрамян. Кротко доложил ему, что техника связи получена в Ленинаканской дивизии для ремонта и разбраковки в г. Тбилиси. Оборвав Кротко, Абрамян сказал, что пробыл в этой «шкуре» (Вооруженных Силах СССР) 34 года и уверен, что реально техника вывозится по указанию Москвы и именно из частей, которые должны передаваться Армении. По требованию генерала тут же прибыл Бабкин и подтвердил, что техника из его дивизии, а «шилки» (ЗУ-23-2) принадлежат десантникам».
Из показаний Кротко А.Г.: «Абрамян сказал мне, что у меня два варианта: отдать Н-18 и Р-440 в Кироваканскую или Ленинаканскую дивизии. Я выбрал второй. Тогда он заявил, что десантники с У-23-2 пойдут с ним в Ереван, где он проверит, не взяты ли «шилки» из частей 7-й гвардейской армии. Климко возразил ему, что это можно выяснить и по телефону. А Шаповалов категорически заявил, что он свою технику и вооружение не отдаст и, если надо, будет сражаться до последнего патрона. На это Абрамян ответил, что тогда он всех десантников разоружит и поездом отправит в г. Кутаиси. Кроме того, Абрамян предложил Шаповалову дать официальную бумагу от правительства Армении, в которой бы говорилось, что оружие и установки ЗУ-23-2 изъяты на законных основаниях.
Но и это предложение генерала Шаповалов не принял, сказав, что никакой документ не послужит ему оправданием перед командованием за сдачу оружия, и вновь подтвердил, что технику и оружие он не отдаст ни при каких обстоятельствах».
К десантникам приставили вооруженную охрану. Абрамян, разговаривая с кем-то по телефону, сказал: «Я заберу у них технику с ЗУ-23-2, а автоматы мне не нужны, и я их оставлю десантникам». На вопрос прапорщика Хиониди, почему фидаины «пристали» именно к ним, охранявший его боевик по имени Сако ответил: «Неужели ты не понимаешь? Нам нужны «зэушки» (ЗУ-23-2)! Мамеды (азербайджанцы. — Примеч. авт.) летают на самолетах, а нам их сбивать нечем!«
Около 18 часов колонна в сопровождении вооруженных фидаинов вышла из Ленинакана. Из показаний Климко А.Л.: «Сразу за городом колонну обогнала автомашина «ЕрАЗ» с вооруженными фидаинами, милиционерами и остановилась. Встала и колонна. На мой вопрос милиционеру о том, что случилось, он ответил, что все нормально, переживать не надо. Я осмотрел колонну и убедился, что нет машины со станцией космической связи и машины с ЗУ-23-2 со старшим Шаповаловым. Сразу же после остановки колонны боевики выстроились вдоль колонны, изготовившись к стрельбе. Но огня не открывали. Через 20-30 минут наехало много легковых машин с вооруженными боевиками. Нам всем приказали выходить из машин без оружия и идти к середине колонны с поднятыми руками.
Фидаины кричали, матерились, а затем все они начали орать, что наш «Урал» задавил ребенка. Здесь же с нас стали снимать теплые вещи. С меня сняли куртку. Затем ко мне подошел фидаин по имени Армен и забрал у меня штык-нож от карабина. На запястье у него я увидел кровь. Он спросил, знаю ли я, чья это кровь. Я ответил, что нет, и тогда он закричал, что я, мол, скоро узнаю. Боевики заявили, что если кто-нибудь дернется, то они всех будут расстреливать на месте. И тут один из фидаинов спросил у меня, кто такой Зыкин. Оказалось, что со мной на связь вышел командир бригады полковник Марьин. По телефону я доложил, что колонна задержана и направляется в Ереван. Марьин попросил меня передать боевикам, что наша бригада оказывала им помощь после землетрясения. Я сказал об этом. Но фидаин, матерясь, заявил, что это ему безразлично, все это было в прошлом, а сейчас иное время.
На центральной площади собралось 5-7 тысяч человек. Десантников вышвырнули из машин. Еще бы немного… Но вмешался начальник милиции полковник Галстян. По его указанию десантников отправили в штаб Ленинаканской дивизии, которая к тому времени была поднята «по тревоге». В дивизии уже знали, что пятеро десантников российских войск погибли. Погибли лейтенант А. Шаповалов, сержанты О. Юдинцев, Е. Поддубняк, рядовые Н. Масленников и М. Карпов.
ШИЛА В МЕШКЕ НЕ УТАИШЬ
Без криминалистических и иных экспертиз трудно было рассчитывать на установление истины. С большим трудом удалось убедить армянскую сторону предоставить оружие погибших. Они согласились. Но выдали лишь один автомат АКС № 1205287 с поврежденной крышкой газовой камеры. В патроннике его находилась стреляная гильза. Стреляли, мол, десантники из автомата. В подтверждение этого пригнали и автомобиль «УАЗ-469» № АДЗ 10-38. На нем 4 пробоины. Некто А. Чахоян заявил, что именно эту машину и использовали военнослужащие Армении 10 июля при сопровождении «Урала» с 5 десантниками.
Эксперты осмотрели и «Урал» № 43202 с зенитной установкой на борту. Всего 216 огнестрельных повреждений. Из заключения экспертов: »…на левом борту 23 повреждения, на правом 26… в области правой двери 8, левой — 13 сквозных пробоин, на крыше кабины — 9… Применялось оружие 2-х калибров — 5,45 мм и 7,62 мм. Это могли быть автоматы АК-74, ручные пулеметы РПК-74, автоматы АК-47, АКМ. Выстрелы по машине производились с трех направлений — слева, справа, сверху».
С учетом направленности пулевых пробоин в автомашине «УАЗ-469» специалисты и следователи пришли к выводу, что она должна была двигаться в момент ведения огня почти параллельно «Уралу». Таким местом из-за ширины проезжей части для «УАЗа» мог быть только тротуар. Но тротуар был исключен, т.к. в этом случае огонь справа своих же, армянских боевиков разнес бы «УАЗ» в клочья. Можно сделать однозначный вывод: «УАЗ», предоставленный для экспертизы — «липовый», не тот, что был 10 июля.
То же самое и с гильзой к автомату АКС. Из заключения экспертизы: »…Гильза, представленная на исследование, стреляна не в автомате АКС-74 № 1204287, а в другом автомате. Имеющиеся на гильзе следы от деталей оружия свидетельствуют о том, что представленная на исследование стреляная гильза после выстрела была извлечена затвором из патронника и энергично выброшена из автомата». То есть гильзу кто-то вставил в патронник, после чего автомат был передан следователям. Так шаг за шагом немые свидетели опровергали позицию армянских боевиков.
А где же 3-летняя девочка, которую десантники задавили автомобилем? Ее нигде не нашли. Ее просто не было.
Кроме немых остались и живые свидетели. Прапорщик Хиониди И. вспоминает: «На площади нас высадили, я увидел наш «Урал» стоящим у края, ударившись о столб. Это было решето. ЗУ (зенитная установка) стояла в походном положении, с борта свисала лента с патронами. Я понял, что выстрелов не было. Они (боевики. — Примеч. авт.), видать, вытащили короб, а ленту не смогли, и стволы не смогли опустить, наверное, у них не было специалиста… Мы сами потом видели у ЗУ стволы и затвор. Затвор был в смазке, а стволы в пыли. Когда ехали по дороге, то, естественно, пыль могла туда попасть…«
Еще один из свидетелей, военнослужащий, показал, что, услышав выстрелы, он выскочил на улицу. Увидел, как расстрелянный «Урал» беззвучно катился, пока не натолкнулся на столб. Стало тихо. Из машины никто не показывался. В это время из здания бывшего горкома вышел фидаин с автоматом в руках. Приставив дульный срез автомата к губам, как заправский ковбой, он сдул нагар, перекинул автомат за плечо и с чувством исполненного долга пошел к машине…
Как показали свидетели, колонна из Ленинакана пошла в Ереван, как того требовал генерал-майор Абрамян. Другого намерения не было. Шаповалов с десантниками догонял колонну. Без полного состава своего боевого охранения и колонны в Кутаиси возвращаться не стал бы.
Эти и ряд других доказательств по делу полностью опровергают утверждения Абрамяна и Варданяна. Не давили никого десантники. Ни от кого они не собирались скрыться.
КТО ПЛАНИРОВАЛ УБИЙСТВО?
Зачем нужно было генералу Абрамяну отправлять колонну в Ереван? Он, заместитель министра обороны Армении, все вопросы мог решить на месте. Уже в Ленинакане он понял, что это за колонна и чье вооружение, в том числе ЗУ-23-2. Из штаба в Ленинакане он мог связаться с любой точкой Армении, Грузии, в том числе и со штабом ЗакВО. Зачем нужно было ему самому в таком случае приезжать в Ленинакан из Еревана, чтобы затем для «решения вопросов» возвращаться опять в столицу? Вопросы, вопросы…
Видимо, Абрамян никогда не скажет правды. Несомненно, он, человек, более 30 лет прослуживший в Советской Армии, и Варданян, в недавнем прошлом художник кукольного театра, — основные авторы сценария гибели десантников. Сценарий они разработали четко. Шаповалов не отдавал им ЗУ-23-2. А им они были нужны позарез. Как же, рядом и не взять?! Для этой цели им нужно было разорвать колонну, точнее, автомобили с зенитными установками. И они это сделали.
Убивали вначале Шаповалова и четырех десантников, хорошо подготовились. Очистили площадь от случайных прохожих. Свидетели поясняли потом, что, когда колонна около 18 часов проезжала по центральной площади города, на ней никого не было. Всех остальных Абрамян и Варданян хотели «приговорить» за городом. Да решили несколько углубить и усложнить сценарий — пусть уж лучше десантников разорвет толпа. С кого потом спросишь?.. Но… Но здесь и произошла осечка. Свидетели остались живы.
Любыми способами Абрамян и Варданян пытались исказить истину, создать неверное представление о происшедшем 10 июля на центральной площади города. Своей ложью они запутали свою собственную прессу. В газете «Голос Армении» № 61 от 14 июля сказано: »…Без какого-либо предупреждения практически в центральной части города пытавшиеся скрыться открыли огонь по следовавшей за ними машине. Оттуда вынуждены были открыть ответный огонь. В результате трагического инцидента погибло 5 солдат из группы похитителей, убито трое и ранено двое работников правопорядка, погибло трое и ранено четверо мирных жителей».
В тот же день в газете «Азатамарт» № 10 было опубликовано и интервью М. Варданяна: »…По дороге перед зданием горсовета замыкающая машина отстала от колонны. Сидящий в ней старший лейтенант приказал солдатам открыть огонь из двуствольных пулеметов ЗСУ-2 и автоматов по бойцам сил самообороны, следовавшим за колонной. Наши ребята сразу же окружили район действия, удалили оттуда людей и потребовали от солдат прекратить огонь. Однако те продолжали стрелять. Бойцы самообороны вынужденно открыли ответный огонь. Перестрелка длилась 10-15 минут. Во время ее два сержанта, двое рядовых и один офицер погибли на месте. Выяснилось, что техника была украдена и ее пытались вывезти за пределы республики, вероятно, для продажи… Военные были пьяны. В кармане у убитого лейтенанта была обнаружена разбитая бутылка из-под водки. Двое из наших ребят получили ранения».
Варданян лгал. Он прекрасно сознавал, что никаких жертв с армянской стороны не было. Он знал, что огонь открыли не десантники, а боевики.
Оставшихся в живых десантников вновь привезли в злополучную 121-ю Ленинаканскую дивизию. Там они узнали, что среди их товарищей четверо убитых и один ранен. Однако через пятнадцать минут оказалось, что убиты все пятеро. Здесь многие из них решили, что слово «хале» (в переводе на русский — «убить», «добить»), произнесенное генералом Абрамяном за Ленинаканом, на шоссе, относилось к кому-то из пяти десантников. Видимо, кто-то еще был жив.
Вечером, 10 июля, их впервые за все время нахождения в дивизии пригласили на ужин. Но они отказались: «У предателей за стол не сядем». Так же десантники ответили и на следующий день генералу А. Николаеву, прибывшему в связи с происшедшим из штаба округа. В это время рядом стоял комдив Бабкин. Стоял и молчал…
Через день 21-я отдельная десантно-штурмовая бригада ВДВ России прощалась с погибшими. Прощалась навсегда. Шаповалова А. увозили на Украину, в Днепропетровскую область. О. Юдинцева, Н. Масленникова, Е. Поддубняка, М. Карпова — в Россию. В строю, с приспущенным знаменем части, стояли десантники — здоровые, крепкие мужики. Стояли и не могли сдержать слез. Они плакали, сжимая в руках оружие, проклиная судьбу, которая занесла их в места, где убивают из-за угла»
Автор: Сергей УШАКОВ
http://www.specnaz.ru/istoriya/46/
Что ещё?
Когда я вернулся домой, то помню две детали. Первая – как я несколько минут не мог заставить себя войти в громаду своего двадцатидвухэтажного дома. Где жил на двенадцатом этаже. Настолько прочно за предыдущие десять дней в мозги въелся страх перед «высотками».
И вторая – на следующий день я стоял в магазине в очереди, в ожидании когда в тележке вывезут варёную колбасу. Уже начиналась эпоха тотального горбачёвского дефицита. И за колбасой выстроилась целая очередь. Наконец тележка с нарезанными на крупные куски батонами «докторской» появилась в зале и, вдруг, опередив всех, у неё оказалась дородная армянка в увешанных кольцами пальцах, которая начала быстро накидывать в свою тележку куски колбасы. В ответ на дружное возмущение тётка запричитала, что она беженка из Ленинакана у которой на глазах разрушился дом и теперь она здесь ютится с тремя детьми. И очередь жалостливо замерла, дожидаясь пока она наберёт столько сколько её нужно.
Помню, как мне дико хотелось взять её за шиворот и вышвырнуть на улицу. Потому что десяток золотых колец и перстней на пальцах свидетельствовали о том, что этой бабы в разрушенном Ленинакане никогда не было.
Комментариев нет:
Отправить комментарий