22 июня

Пара слов по теме внезапности нападения, "вины за катастрофу 22 июня" и т.д. Похоже, что экспертное сообщество наконец-то приходит к взвешенной и единственно возможной оценке этих событий. Оценке их как военного успеха вермахта. Не катастрофического провала красной армии, не плода какого-то мифического упреждающего удара, не кары небесной и т.д., а именно как банального военного успеха. На войне, как вы знаете, бывают успехи. Причем, чаще всего, они бывают у обеих сторон. Военные неудачи тоже бывают у обеих сторон. Если война состоит из успехов с одной стороны и неудач с другой, значит это не война, а избиение младенцев, или в чистом виде предательство. С Польшей у Гитлера имело место первое, с Францией - второе. Если бы у французского народа была воля к сопротивлению, то со взятием Парижа война бы лишь началась. Но воли не было. Так вот, июнь-июль 1941 были именно немецким военным успехом. То есть производным трех составляющих а. Умения обмануть противника и нанести ему неожиданный удар в неожиданном месте. б. Подготовки войск и искусства военачальников. в. Везения. Банальной удачи. Роль этих трех составляющих успеха была примерно одинаковой. И как раз тот фактор, который долгое время выставлялся в качестве главного, мол у СССР была неготовая измученная репрессиями армия, а у Гитлера прекрасная и закаленная, имел, на деле, наименьшее значение. "Вес" двух армий был примерно равный и сам по себе давал какие-то преимущества Гитлеру только в его собственных фантазиях. А вот другие два фактора и в самом деле сыграли роковую роль. Прежде всего "война это путь обмана". Обман Гитлера удался. Проницательность Сталина не сработала. Само по себе это никак не характеризует Сталина негативно. Все великие полководцы то обманывают, то делаются жертвами обмана. Достаточно вспомнить историю Семилетней войны, бывшей, если говорить серьезно, действительной Первой мировой войной. Она состоит из постоянных обманов Фридриха и контробманов его противников, особенно австрийского фельдмаршала Дауна. Оба полководца не раз и не два ловили друг друга в [хитроумнейшие ловушки и ставили в опаснейшее положение. Эту обычную практику войны удалось частично сломать Наполеону, который создал тот стиль ведения военных действий, при котором одна серьезная ошибка стоила противнику всего - военной катастрофы, столицы, государства. Наполеоновский стиль ведения войны с одной катастрофой, одной победой, одной капитуляцией, является скорее исключением в истории войн, чем правилом. Однако восприятие военных теоретиков настолько было всегда заворожено наполеоновской схемой (несмотря на доказанную практикой ее катастрофичность), что они невольно проецировали и проецируют ее на войну. Одно крупное поражение имеет в глазах военных идеологов (скорее именно идеологов, чем теоретиков) нового времени имеет значение общей катастрофы. Гитлер со своими военными представлениями тоже был безоговорочным пленником этой схемы, отсюда доведенный до апогея культ блицкрига. Между тем, с русскими этот фокус никогда не проходил - война с Россией, даже неудачная для русских, это всегда чреда перемен удача и неудач, игра в долгую. Удар 22 июня был результатом удачного обмана,который дополнился целым рядом последуюших локальных удач вермахта - достигавшихся уже на уровне бросания костей - кому-то шестерка, а кому-то пятерка, кому-то единица, а кому-то тройка. За счет успешного обмана и череды удач был достигнут удовлетворительный для немцев промежуточный результат. Но опять же, этот промежуточный результат ничего не значит в свете последующего хода войны. Обсуждать его сам по себе так же бессмысленно, как бессмысленно обсуждать "катастрофу армии Салтыкова в битве при Кунерсдорфе". Да-да. Вы не ослышались. На 6 часов вечера 1-12 августа 1759 года армия Салтыкова была разгромлена, а Фридрих торжествовал победу над русскими и уже послал победные реляции в Берлин. Достигнуто это было после кровавой рубки и рукопашной, в которой под конец дрались зубами и ногтями, но которая была полным успехом пруссаков и полным разгромом и отступлением русских, потерявших 180 (!!!) пушек. Оставалась сущая мелочь - взять высоту Шпицберг, на которой окопались недобитые русские. И несколькочасов прусская пехота и кавалерия бились о Шпицберг, скашиваемые градом картечи. Самого Фридриха спасло лишь чудо - пулю остановила золотая готовальня. И лишь когда Фридрих израсходовал все резервы Салтыков ударил в общее наступление, оставив короля практически без армии. Фридрих вынужден был написать знаменитое письмо отчаяния. «Сегодня утром в 11 часов я атаковал врага. Мы прогнали их до Еврейского кладбища во Франкфурте. Все мои войска вступили в сражение и показали чудеса. Но это кладбище стоило нам невероятного [огромного] количества наших людей. Они оказались в замешательстве. Я собирал их три раза. В конце я думал сам оказаться в плену и был вынужден покинуть поле битвы. Мой камзол весь в дырах [от пуль], две лошади были убиты подо мной, моё несчастье заключается в том, что я ещё жив [что я не погиб]. Наши потери очень значительны. Из войска в 48000 человек я не имею и 3000. В этот момент, когда я об этом говорю, бежит всё, и я больше не господин (командир) моим людям. В Берлине сделают хорошо, подумав о его [города] безопасности. Это жестокий перелом. Я его не переживу. Последствия этой битвы будут ужасней, чем сама битва. У меня больше нет никаких резервов и, по правде говоря, я верю в то, что всё потеряно. Гибели своего Отечества я не переживу. Прощайте навсегда. Фридрих» Если бы со стороны России война носила более решительный характер и русскую армию возглавлял кто-то вроде Петра I, то прусское государство в этот момент было бы уничтожено полностью и окончательно. Однако другие политические условия сделали так, что игра удач и случаев продолжилась, Россия со смертью Елизаветы вышла из войны, и в итоге прусский король свел партию к боевой ничьей, равной политической победе. Мечтавший в апреле 1945 после смерти Рузвельта о "судьбе Фридриха" Гитлер, как известно жестоко обманулся и в итоге наложил на себя руки как раз так, как собирался сделать прусский король. Так или иначе, представим теперь безумца, который бы посвящал трактаты причинам русского поражения и прусского успеха под Кунерсдорфом на 6 часов вечера. Если бы в Салтыкова кидали бы камни, как в военачальника, виновного в катастрофе первой половины дня, а вторую половину дела приписывали бы стойкости солдат, глупости Фридриха, помощи австрийцев и т.д. Это безумие, совершенно очевидное применительно к однодневному сражению, столь же очевидно и для большой войны ХХ века с ее масштабом операций. Военное счастье Германии летом 1941 нигде не вышло за пределы масштабного оперативного успеха. Лишь в сентябре 1941 немцам удалось достичь действительно крупного стратегического успеха, окружения под Киевом, отдавшего им в руки Украину. Но последующими советскими успехи эти успехи были полностью перечеркнуты. И военный и политический успех баталии был на стороне России. Гитлера постигла судьба Гитлера. Поэтому осмысленно отмечать 22 июня как день начала жесточайшей войны в истории нашего народа. Как день начала трагедии, унесшей миллионы жизни. А вот фланкировать относительно успешный первый удар Германии под Тотальную Военную Катастрофу СССР - и ненаучно, и подло, и преступно. Более всего от этого мифа счастливы, пожалуй, французы, поскольку их постыднное и странное поражение в 1940 (более похожее на политическое дезертирство - по своему, кстати, оправданное - не буду спорить), приобретает мнимый аналог в "катастрофе" якобы постигшей Советский Союз. Нам же поддерживать этот миф после стольких новейших исследований, в частности работ А. Исаева о крахе Блицкрига, попросту глупо. Поддерживая разговоры о катастрофе 22 июня соответствующие журналисты, историки и псевдоисторики, не говоря уж о политиках, выступают не более чем наследниками Гитлера, разделяя его необоснованную веру в возможность сокрушения СССР при помощи Блицкрига. Вера Гитлера, впрочем, была скорее политического, чем военного свойства. Фюрер искренне полагал Советский Союз колоссом на глиняных ногах, который рухнет после того, как будет раздроблен его внешний защитный панцирь в виде армии. Гитлер просчитался - политического коллапса СССР не произошло, поскольку даже та часть русского народа, которая рассматривала власть большевиков как зло, не сочла возможным поддерживать агрессора, не говоря уж о той части, которая ассоциировала себя с ценностями и идеалами советского строя. Как раз в ходе войны эти две части, разделенные гражданской войной, сплотились вновь в единую нацию, возрождение которой было осенено благословением Церкви. Автор: Егор Холмогоров 22 июня имело политический эффект прямо противоположный тому, на расчете которого строилась гитлеровская стратегия агрессии. Политическая карта Германии в этой войне была бита и вступили жесткие в своей неумолимости и своей случайности законы войны, которые и показали, что стратегически Советский Союз готов к ней лучше, его ресурсы - обширней, его плановая экономика, позволившая стремительно эвакуировать заводы (собственно факт масштабной эвакуации, успешно проведенной "системой" и не зависившей от военного счастья, более всего доказывает, что СССР был блестяще готов к войне в том смысле, в каком готовность требуется от государства), его военное искусство - не хуже, а затем и лучше немецкого. А военное счастье и удачливость в атаке постепенно изменили германцам и перестали быть решающим фактором победы. Так что 22 июня - это не только день трагедии. Это еще и праздник. Праздник того, что наш народ и наша страна успешно прошли политическое испытание, предложенное внешним врагом, и вышли из этого испытания с честью и победой, которые стали ясны уже в первые месяцы войны. С чем я нас всех и поздравляю.